Нахожусь я как-то, весь из себя такой эмигрантский старожил, в каком-то то ли ресторане самообслуживания, то ли в столовке. За столиками сидят тоже эмигранты, жуют... Вдруг вижу: в ресторан заходит, смущаясь и робея, новичок. Присмотрелся - Ося Бродский! Ну я беру его под покровительство, встав на носки (носочки) похлопываю по плечу и представляю жующим, что, мол, ребята, это молодой талантливый поэт, а ты, Ося, не смущайся, не тушуйся, ты еще Нобеля получишь... А свеженькими эмигрантами мы все когда-то были. Ну и он - гляжу - оттаял, заулыбался смущенно и пошел с подносом к прилавкам с едой. А мне так приятно было, что человека морально поддержал.
Иду вдругорядь по улице, а мне навстречу наша живая классика плывет - Лея Любомирская, на голове бежевые лохмы в беспорядке и в разные стороны. Я ее останавливаю и говорю одобрительно, что такая прическа ей, пожалуй, даже больше идет... Женщинам надо вообще комплименты говорить.
Иду вдругорядь по улице, а мне навстречу наша живая классика плывет - Лея Любомирская, на голове бежевые лохмы в беспорядке и в разные стороны. Я ее останавливаю и говорю одобрительно, что такая прическа ей, пожалуй, даже больше идет... Женщинам надо вообще комплименты говорить.